ЕС и Украина не учитывают обеспокоенность РФ по поводу ассоциации Украины с ЕС

Алексей Улюкаев: Мы провели встречу по поводу имплементации глубокого и всестороннего соглашения о зоне свободной торговли Украины и ЕС и наших обеспокоенностей. Завершили эту встречу и весь итог нашей работы, а это 6 министерских встреч и почти 20 встреч экспертов. В ходе всех этих встреч и информационного обмена российская сторона  демонстрировала высокую степень гибкости. Напомню, что первоначально речь шла о возможности изменения текста Соглашения, затем о возможности включения к нему приложений. В ответ на позицию наших коллег из Евросоюза мы сняли эти  пожелания и говорили лишь о том, что необходимо заключить юридически обязывающее соглашение отдельного соглашения DCFTA, которое позволило бы примирить ситуацию, в которой одна страна является участником двух разных систем регулирования. Это очень важный нюанс. Есть немало стран, которые являются одновременно членами двух зон свободной торговли. Но нет примеров, чтобы страны были одновременно членами двух разных систем регулирования - технического, ветеринарного, таможенного  и так далее. В этом смысле  это был очень серьезный интеллектуальный, политический и экономический вызов. Боюсь,  что мы все вместе не вполне соответствовали этому вызову. Наши партнеры все время сводили дело и сегодня продолжили эту линию на то, что они обещают проявить итоговую волю когда-то в будущие периоды, создавать рабочие группы, рассматривать обеспокоенности российской стороны. Такие формулировки "благожелательно рассмотрят предложения", которые когда-то поступят. Понятно, что международно-правовая практика не понимает таких вещей, как «желательное рассмотрение», она понимает такие вещи, как «обязательства сторон». Стороны приняли на себя обязательства, мониторят их исполнение, корректируют свои позиции в зависимости от результатов мониторинга.

Нельзя сказать, что это время было потрачено зря, многое уяснили лучше. И вообще должен сказать, что начиная с июня этого года работа активизировалась. Мы очень много времени потеряли в начале. Потом работа стала приобретать немного практические очертания, но до сих пор мы смогли пройти лишь небольшую часть пути. Ну, например, немного лучше ситуация в части технических барьеров в торговли, то есть технического регулирования. Стороны принципиально договорились о том, что должны быть переходные периоды, в которых могут действовать одновременно и требования ГОСТов СНГ, и требования европейских стандартов технического регулирования.

Были расхождения относительно сроков. Российская сторона предлагает большие сроки – до 10 лет по приоритетным, наиболее чувствительным секторам. До 5 лет по остальным секторам. Наши коллеги предлагали до 5 лет по чувствительным и до 3-х лет по остальным. В конце концов это противоречие, которое могло бы быть снято в ходе дальнейшей работы, если по другим направлениям были не учтены продвижения.

Боюсь, что вот этим обстоятельством ограничивается позитивный результат, потому что в сфере и ветеринарии, и фито санитарного контроля, и в сфере таможенного администрирования мы получили однозначную не готовность наших партнеров принять во внимание наши обеспокоенности.

Мы исходили и исходим из того, что у Украины есть набор обязательств, которые она взяла на себя, вступая в зону свободной торговли СНГ. И эти обязательства касаются, в том числе и сферы технического регулирования, таможенного администрирования и ветеренарного контроля. И страна должна, вступая сейчас в глубокую всестороннюю зону торговли с ЕС, определиться -  она готова выполнять свои прежние обязательства. Тогда это обязательства. Или она не готова выполнять эти обязательства, но тогда не может быть и речи о том, что другая сторона в одностороннем порядке, я имею в виду российская сторона, в одностороннем порядке будет выполнять обязательства, а сторона Украины не будет выполнять обязательства. В международном праве такая ситуация невозможна.

К сожалению, в этих сферах мы не получили позитивного ответа на наши беспокойства. И таким образом ход нашей работы не привел к осязаемым результатам в виде соглашения: по содержанию, по тем пунктам, которые я отметил, и некоторые другие, может, менее важные, в части защиты инвестиций или в части обеспечения синхронной работы энергосистем. Там в принципе тоже технически можно было бы достигнуть договоренностей, если бы были принципиальными вопросами сближение  двух сторон, которое не произошло.

И по форме. Наши коллеги говорят о политической декларации. Собственно, даже название документа, наверное, такое. Политическая декларация о том, что стороны намерены в будущем принимать определенные действия. Мы говорим о юридически обязывающем соглашении, где стороны принимают на себя обязательства и отвечают за их выполнение. Этого тоже добиться не удалось.

Таким образом, мы констатируем, что решение не достигнуто. Россия осталась один на один со своими беспокойствами, со своими рисками. И мы вынуждены защищать интересы своей экономики в одностороннем порядке. Мы с самого начала об этом предупреждали. Наш выбор, конечно же, в сторону многостороннего сотрудничества, но если нам отказывают в этом, то ничего не остается, кроме того, что в одностороннем порядке защитить национальные интересы российской экономики, российских производителей и российских граждан.

И в этой связи с 1 января 2016 года вступит в силу решение о приостановке действия соглашения зоны свободной торговли СНГ в части Украины, что означает введение режима наиболее благоприятственной нации. То есть украинские экспортеры будут получать условия не хуже, чем любая другая страна, но не преференциальные. И как вы знаете, сегодня председатель Правительства России объявил о подписании Постановления Правительства о введении мер защитного характера в виде продовольственного эмбарго. Но это не имеет прямого отношения к нашей сегодняшней работе. Это ответ на инициированное Украиной в августе присоединение к санкционному режиму, который странами Европейского союза, США, Японией, Канадой, Австралией был введен ранее. Вот итог нашей работы. Готов ответить на ваши вопросы.

- То есть можно сделать вывод, что точка окончательная поставлена, и больше не будут вестись никакие переговоры?

Алексей Улюкаев: Нет, так сказать нельзя. Мы безусловно, будем работать. Жизнь не кончается 1 января 2016 года. За 1 января будет второе и так далее. Значит, поэтому будем встречаться, обсуждать, вести переговоры. Только они будут вестись по ту сторону «рубикона» - в ситуации, когда будут имплементированы основные положения торгово-экономической части Соглашения о глубокой всесторонней зоне свободной торговли Украины и ЕС, с одной стороны. С другой стороны Украина перестанет пользоваться преференциальным режимом и будет работать в режиме РНБ (режим наибольшего благоприятствования) в торговле с Российской Федерацией. Конечно же, будут возникать какие-то вопросы, которые потребуют наших дискуссий. Мы открыты к этому обсуждению, но это же обсуждение после того, как будут признаны те реальности, которые сейчас формировались.

- Позвольте уточняющий вопрос. 1 января 2016 года начинает действовать режим наибольшего благоприятствования, т.е. вводятся таможенные пошлины. Просчитывали ли мы, какие сферы окажутся наиболее чувствительны в российской экономике в случае введения таможенных пошлин. И насколько повлияли на вашу сегодняшнюю работу упомянутые сегодня два Постановления Правительства по Украине - одно про продэмарго, а другое - про РНБ. Насколько они повлияли на вашу сегодняшнюю работу?

Алексей Улюкаев: По первому вопросу, безусловно, мы просчитывали. Была разработана специальная экономико-математическая модель многосторонних торговых отношений, где мы смотрели, какие возникают риски, что это будет означать для цен, бизнеса компаний, которые вовлечены глубоко в наши торгово-экономические отношения с Украиной. Мы, кстати, предоставляли сведения об этом нашим партнерам. С того момента, как это было сделано, – год назад, объем торговли сильно сократился. В этом году он вряд ли превысит 12 млрд. долларов (еще 2 года назад это было почти 40) - в три с лишним раза сократился этот объем, поэтому сейчас, конечно, эти позиции надо будет пересматривать.

Но, в целом, мы знаем эти чувствительные области. И как вы, наверное, помните, в августе было принято постановление правительства с отложенным сроком введения в действие, которое касалось наиболее чувствительных товаров. Так что такая работа проводилась и будет проводиться в дальнейшем.

Второе относительно публикации этих решений. Первое – наши партнеры, я бы сказал, эмоционально это восприняли. Хотя, как я им пояснял, никаких оснований для таких эмоциональностей нет, потому что еще в сентябре этого года на нашей позапрошлой министерской конференции я прямо предупреждал коллег, что именно такие последствия будут в том случае, если мы не достигнем договоренностей. Поэтому ничего нового в этом нет. Единственная новость в том, что это именно сегодня было опубликовано. Больше ничего нового нет.

- В какой то момент Еврокомиссия предложила создать трехстороннюю рабочую группу, которая работала бы после имплементации договора с 2016 года, в которой Россия, Украина и ЕС могли бы дальше обсуждать эти проблемы. Это будет создано?

Алексей Улюкаев: Мы в самом начале были не против создания этой рабочей группы или совокупности нескольких рабочих групп. Только мы по-другому видели эту работу. Мы считали, что эти рабочие группы должны проверять и контролировать исполнение тех соглашений, которые мы примем, тех обязательств, которые мы на себя берем. А коллеги считали, что эти рабочие группы будут рассматривать и в той или иной степени "благожелательно реагировать" на какие-то предложения. То есть совершенно разные представления о сути этих рабочих групп. Что касается формальной стороны – никаких решений о создании этой рабочей группы не принято, но мы готовы к такому развитию событий. Мы готовы и к тому, чтобы отдельно встречаться в случае возникновения вопросов, их обсуждать, готовы к тому чтобы создать общий механизм для их рассмотрения. В конце концов мы все должны заботиться о нашем бизнесе -  и украинском, и европейском, и российском - помогать и находить развязки. Поэтому мы готовы.

- О дальнейших экономических отношениях с Украиной. Являются ли санкции против Турции и Украины проблемой для российской экономики?

Алексей Улюкаев: Украина – наш естественный торговый партнер. Мы – соседи, имеем большое количество предприятий и бизнесов, которые работают в кооперации друг с другом. Их число сокращается, но все же оно большое еще. Поэтому мы ни в коем случае не собираемся рвать экономические отношения. Режим наибольшего благоприятствования означает, что украинские экспортеры будут иметь режим не хуже, чем предприятия любой другой страны. Как, например, предприятия Бельгии, в которой мы сейчас находимся. По мере сил наши торговые представительства, соответствующие институты будут способствовать товарообмену. Только он будет идти не в преференциальном режиме, потому что оснований для преференций для страны, которая снижает планку своих обязательств, у нас нет никаких.

Мы не вводили санкции относительно Европейского союза. Европейский союз ввел санкции относительно нас. И мы просто ответили на эти санкции. Мы не вводили сейчас односторонних санкций против Украины. Это Украина ввела в августе этого года односторонние санкции против российских физических, юридических лиц,  предприятий. Я могу вам долго перечислять законы, которые ввела Верховная Рада Украины и постановление, которое приняло Правительство Украины, которое разорвало научно-технические соглашения, разорвало сотрудничество в инвестиционной сфере, прекратило авиасообщение между нашими странами и т.д. Это - ответные меры. Но безусловно, мы стараемся так выстроить эти ответные меры, чтобы они были наименее обременительными для бизнеса.

- Когда мы увидим какие пошлины и на какие товары будут введены? Может быть вы проясните вопрос относительно украинских труб: пошлины приведут  фактически к тому, что украинской стороне это будет невыгодно…

Алексей Улюкаев: Будет введен единый таможенный тариф Евразийского экономического союза, который существует по всем кодам классификационным.  Тарифы, которые мы - пять стран-членов ЕвраЗЭс - поддерживаем. Вот ровно этот единый таможенный тариф будет введен относительно Украины.

Там, естественно, есть довольно большой разброс, но в среднем он соответствует нашим обязательствам, принятым в России,  при вступлении во Всемирную торговую организацию. И на 2016 год это будет порядка 6%, потом будет еще немножечко снижен.

Что касается труб, то я не могу конкретно ответить на этот вопрос.

- Какой эффект на Россию может оказать продэмбарго?

Алексей Улюкаев: Я только что сказал, что величина продовольственного импорта из Украины сократилась примерно до 200 млн. долларов, поэтому макроэкономически значимого эффекта не будет.

- Потребуют ли изменения в торговых отношениях с Украиной каких-то дополнительных обсуждений в Таможенном союзе?

Алексей Улюкаев: Эти обсуждения уже ведутся, потому что совокупность отношений России и Украины определяется не только односторонними, но и многосторонними соглашениями в рамках СНГ, к которым, конечно же,  присоединились Казахстан и Белоруссия, Армения, Киргизия. Поэтому, безусловно это в повестке. Насколько я понимаю высший совет ЕАЭС, который сегодня в Москве собрался, обсуждает эту тематику и, конечно, мы тоже, будем обсуждать. Это предмет общего нашего интереса.

- Переговоры продолжались сегодня довольно долго. Стороны приехали с уже оформленными в принципе позициями. Не могли бы Вы с нами поделиться, что стало причиной такой задержки? Это была последняя попытка все-таки договориться?

Алексей Улюкаев: На самом деле и то, и другое. Технически мы просто шли по тексту предполагаемого соглашения. Этот текст состоял из квадратных скобок, в которых стороны заявляют свои особые позиции, т.е. общего текста было очень мало, а отдельных позиций очень много. Мы пытались сблизить эти позиции - раскрыть скобки. В одном-двух случаях это удалось, но в большинстве - не удалось.

Дискуссия была достаточно интересная. Фактически впервые к этой дискуссии присоединились представители таможенных органов Европейского союза. Возможно, если бы это было сделано с самого начала, может быть мы бы продвинулись значительно дальше по этому направлению. Еще раз выражаю глубокую досаду, что коллеги не с самого начала придали серьезности этой работе. Мы видим признаки серьезности только в самое последнее время.